Андрей Макаревич. Рассказы

Дорогие читатели!

Мы начинаем публиковать рассказы Андрея Макаревича в рубрике Книга с продолжением. Напомним, что эту рубрику мы специально сделали для российских читателей, которые лишены возможности покупать хорошие книжки хороших авторов. Приходите каждый день, читайте небольшими порциями совершенно бесплатно. А у кого есть возможность купить книгу полностью — вам повезло больше, потому что вы можете купить все книги Андрея Вадимовича Макаревича в нашем Магазине.

Читайте, покупайте, ждем ваши комментарии!

Редакция Книжного клуба Бабук

Гаврилыч

Мы все-таки до последней минуты остаемся внутри себя маленькими – примерно в том возрасте, в котором каждый из нас ощутил себя полноценным человеком. Этот возраст у всех немножко разный, но все равно он – детский. Наверно, некоторые люди с возрастом выдавливают из себя ребенка, обычно они становятся работниками руководящего аппарата.

Я, помню, никак не мог представить себе Брежнева маленьким (Путина, кстати, могу). Но таких навсегда лишенных детства людей все-таки гораздо меньше.

Наверно, поэтому нам страшно умирать. Не потому, что дальше будет неизвестно что, и будет ли вообще, а потому что – как же так? Я же еще маленький! И все только-только началось! И уже – все?

Не могу привыкнуть к уходу близких людей. И ведь давно приучил себя к мысли, что это естественный ход событий и по-другому не бывает, и что пятьдесят с лишком – это не двадцать, и что снаряды со временем будут ложиться ближе и ближе, пока наконец не накроет и тебя, и это тоже нормально – все равно до конца не могу. Детское ощущение сильней.

Терпеть не могу похороны, особенно наши, российские – тяжелый, весь пропитанный суевериями обряд. Хорошо, что перестали нанимать плакальщиц. Мы прощаемся не с человеком, а с его телом. А его там давно уже нет. А сам он – я это физически чувствую – находится в этот момент где-то совсем рядом с нами, смотрит на все это дело и очень не одобряет наших страданий, ужасных речей и общего мрачного пафоса происходящего. Иногда даже смеется. «Прощайтесь легко, вспоминайте весело!» – говорит он.

Не можем, не умеем. Не привыкли.

Я пытаюсь вспомнить, как выглядел Гаврилыч два последних месяца болезни – и не могу. Не помню. Это был какой-то плохой грим. Мне кажется, на том свете каждый человек выглядит так, каким он был в самые лучшие годы своей жизни. А по-другому ведь и быть не может, правда?

Я вижу, как он склоняется надо мной (он всегда склонялся надо мной, а как еще, когда на полторы головы выше?) и тихо спрашивает: «Ну что, Макарушка?» И глаза у него веселые и хитрые. И это значит, сейчас будет какой-то необыкновенный праздник, и он без нас не начнется, поэтому надо мчаться, а там уже все собрались и зажарили целого быка, или вдруг сразу в самолет, невзирая на время суток и отсутствие билетов, и – в Питер, или в Астрахань, или бог знает куда, и вокруг будут прекрасные люди, самые близкие друзья, и настоящее веселье и ощущенье небывалой любви, и отказываться бесполезно, потому что он все равно тебя не отпустит, и вообще не может нормальный человек противостоять этому урагану, и плюешь на свои жалкие и скучные личные планы и летишь.

У него по-другому не бывало.

У меня и моих друзей список телефонов начинается с Гаврилыча – «Александр Абдулов». Очень удобно, не приходится искать. Нажал на телефоне список номеров – он первый выскочил.

Как будто сам тебе позвонил.

…И спасает свобода закрытых глаз,
И лишь вздрогнешь, порвав канитель постоянства
В миг, когда от людей, уходящих от нас,
Остаются пустые-пустые пространства.