Анна БерсеневаМОЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ ПРЕМИЯ. МИХАИЛ ГЕРТЕЛЬМАН
ОММАЖ ШЕРЛОКУ ХОЛМСУ И ЛЮДВИГУ ВИТГЕНШТЕЙНУ
Книгу Михаила Гертельмана «Рассказы о профессоре Уайзстоуне» (BAbook. 2025) нет необходимости исследовать в литературоведческом смысле - ее надо просто читать, получая удовольствие от интеллектуальных загадок, на которых построен каждый ее рассказ. Именно так читаются в юные годы «Рассказы о Шерлоке Холмсе». И трудно не заметить, что книга Михаила Гертельмана - оммаж Артуру Конан-Дойлу в самом прямом смысле слова: жест уважения этому писателю, сделанный с точечным использованием его сюжетов и мотивов. Здесь и «Союз рыжих» как название и интрига одного из рассказов, и мимоходом брошенное: «Загадочный телефонный разговор прямо перед самоубийством! "Я просто поговорю с вами, а затем вы покончите с собой" - где-то я это уже слышал… А, ну конечно - в сериале “Шерлок”».
Но главное - расследования ведутся с использованием излюбленного приема Шерлока Холмса, который описывается главным персонажем, оксфордским профессором-пенсионером Льюисом Уайзстоуном следующим образом: «Мой метод междисциплинарен; он сочетает философский подход и нестандартное мышление. Я уверен, что смогу предложить свежий взгляд на ситуацию и, возможно, заметить то, что ускользнуло от внимания традиционных следственных методов».
К первой составляющей - философскому подходу - следует отнести то, что профессор Уайзстоун использует в своих расследованиях метод, который он называет методом Витгенштейна:
«Представьте себе на минуту, что Вы оказались в незнакомой стране, язык которой Вам неизвестен. Как бы Вы пытались понять окружающих? Вы бы наблюдали за их жестами, интонациями, контекстом, в котором произносятся те или иные слова. Постепенно, словно собирая мозаику, Вы бы начали улавливать смысл, строить догадки, проверять их на практике. Мой метод, который я назвал в честь великого философа Людвига Витгенштейна, работает схожим образом, но в гораздо более сложном и абстрактном пространстве — в мире идей и языка прошлого. Витгенштейн писал: "Границы моего языка определяют границы моего мира". Эта фраза стала для меня ключом к разгадке тайн прошлого. Ведь если мы сможем воссоздать язык человека, его способ мышления и выражения, мы сможем воссоздать и его мир, не так ли? Эта модель — не просто набор слов и фраз. Она включает в себя контекст эпохи: научные теории того времени, социальные нормы, популярные идеи и предрассудки».
С помощью этого метода Уайзстоун приступает к расследованию загадочного происшествия в Британском музее - когда куратор отдела египетских древностей и его лаборант были найдены мертвыми после того, как открыли обнаруженную в запасниках египетскую шкатулку («свидетели описывают цвет лица лаборанта как пурпурный или почти черный как при асфиксии. Д-р Фостер был обнаружен лежащим на полу в неестественной позе, его лицо также искажено гримасой страха»), а изображение их коллеги попало на видеокамеру, причем она явно находилась в невменяемом состоянии и, убегая, бормотала слова, начертанные на шкатулке египетскими иероглифами. Стоит ли говорить, что это загадочное преступление было Уайзстоуном раскрыто! После многотрудного и разностороннего исторического исследования и - абсолютно вне всего, что оно показало…
Есть среди дел, которые Уайзстоун, не выходя из своего оксфордского кабинета, расследует по всему миру, и исчезновение сотрудников ЦЕРНа - для его раскрытия профессор изучает «так называемый парадокс Ньюкома. Это очень хорошо известный философский парадокс, который поднимает вопросы свободы воли и причинно-следственных связей», и похищение короны шахматного чемпиона - это расследование требует от профессора глубокого проникновения в суть шахматных дебютов, и другие дела, происходящие в 2025 году или несколько позже. (Читая историю из 2028 года, облегченно вздыхаешь: слава богу, Земля к тому времени еще не налетела на небесную ось). Все эти рассказы, как и повесть «Они удивляются звезде» (в ней речь идет ни много ни мало о машине времени), объединены одним: восхитительной интеллектуальной игрой, интересной научной (в том числе научно-фантастической) и исторической информацией и неожиданной развязкой детективной интриги.
А почему, собственно, эту книгу не надо исследовать в литературоведческом смысле? Да только потому, что не родился еще такой литературовед, который сумел бы объяснить, в чем состоит прелесть интеллектуального детектива. 
