Евгений Фельдман. Мечтатели против космонавтов

Дорогие читатели!

По вашим просьбам мы возобновляем публикацию книги Евгения Фельдмана «Мечтатели против космонавтов» в рубрике Книга с продолжением. Книга будет публиковаться долго, больше месяца. Напомним, что эту рубрику мы специально сделали для российских читателей, которые лишены возможности покупать хорошие книжки хороших авторов. Приходите каждый день, читайте небольшими порциями совершенно бесплатно. А у кого есть возможность купить книгу полностью – вам повезло больше, потому что вы можете купить эту книгу и в аудиоверсии, и в бумажном виде и даже с автографом автора!

Читайте, оставляйте восторженные комментарии!

Редакция Книжного клуба Бабук

ЧАСТЬ III. Глава 21.
Мост Немцова

Москва, февраль — июль 2015

Между Дебальцево и Москвой прошло всего часов двадцать. Только что я снимал беженцев на простреливаемом шоссе — и вот уже стоял, замерев, в грохочущем метро, а вокруг сновали по своим делам горожане. Что-то в этой мирной картине вызывало диссонанс. Лишь оказавшись дома, я сообразил, что по пути встретил с десяток человек в камуфляже.

Я уже старался мыслить не короткими новостными репортажами, а глубокими историями, и мирный город, добровольно напяливший камуфляж, был мощной зацепкой. Для начала работы идею надо было сфокусировать, сжать, заострить, и я стал впитывать все, что происходило вокруг.

Например, кипящий чванливым хамством огромный московский марш, которым власти отметили годовщину расстрела Майдана. На носилках тащили оранжевую куклу, символизирующую украинскую революцию: из распоротой груди торчали доллары. Женщина с гнилыми зубами отбивала чечетку, держа плакат «Путинизм навсегда». Над головами маячили портреты: «Организатор Майдана» — и фотография Бориса Немцова, «Вор должен сидеть в тюрьме» — и лицо Алексея Навального. Белокурая активистка с флагом ДНР на плечах командовала группой с огромным баннером «За зачистку пятой колонны».

Жесткость риторики потрясала — но еще удивительней была случайная сцена в самом начале акции. Когда марш только стартовал, со столов возле рамок попадали на асфальт монетки, которые люди вынимали из карманов перед досмотром. Колонны с портретами Путина и карикатурами на Обаму шли мимо, а нищая бабушка пыталась выковырять из слякоти мелочь. Ее прогоняла полиция, но женщина возвращалась с виноватой улыбкой.

Главную историю в тот день нашла Наташа. За несколько дней до митинга она наткнулась в интернете на объявления о поиске платной массовки, написала об этом текст, и организаторы марша стали угрожать ей судом. Наташа невероятно разъярилась и решила рискнуть, проникнув на место сбора, указанное в объявлении. Все прошло гладко: перед маршем она получила специальный талон, а после, тайком снимая видео, сдала его в обмен на триста рублей. Эта история стала первым железным доказательством оплаты участия в пропутинских уличных акциях.

Война в Украине и огромные рейтинги власти изменили конфигурацию сил в российской оппозиции.

Ненадолго заметным стало «Яблоко», выступившее против войны, — там даже появился альтернативный Явлинскому хедлайнер, лидер псковского отделения Лев Шлосберг, расследовавший гибель российских десантников в Украине. Левые, нацболы и националисты раскололись на тех, кто поддержал Майдан, и тех, кто выступил за аннексию Крыма. Многие уехали воевать на Донбасс — активисты, вместе выходившие на московские протесты, теперь стали добровольцами на разных сторонах фронта. Сергей Удальцов сидел по обвинению в организации «беспорядков» на Болотной. Борис Немцов стал депутатом областной думы в Ярославле и писал резкие антивоенные посты. После года под домашним арестом на свободу наконец вышел Алексей Навальный.

Рестартом должен был стать «антикризисный» марш «Весна», подготовкой к которому оппозиция занималась около полутора месяцев. Лидеры решили заготовить сотни российских триколоров, чтобы показать, что и антивоенная повестка может быть патриотичной. Акцию вообще попытались тщательно продумать: дату, 1 марта, объявили еще в конце января, а лидеры раздавали в метро агитационные газеты. Мэрия потребовала перенести марш на окраину Москвы — и организаторы неожиданно быстро на это согласились, лишь бы продолжать агитацию. Большой протестный марш впервые должен был пройти в спальном районе.

За два дня до марша, 27 февраля, я лег спать пораньше, а около полуночи меня разбудил звонок редактора. Спросонья я вообще не понял его слова, но увидел на экране телефона три слова пуш-уведомления «Медузы».

Убит Борис Немцов

Когда я приехал на Большой Москворецкий мост, тело уже накрыли мешком. Шел дождь, капли быстро залили объектив, и в кадрах расплывались кляксы.

Сюрреалистичные разводы, ярко подсвеченная башня Кремля в сотне метров, недоумевающие мужчины в черных куртках, склоняющиеся над телом, — все это не могло иметь никакого отношения к Немцову. Что за нелепость?

Вокруг собирались знакомые журналисты и активисты — те, кто был рядом, когда Немцова задерживали, судили, когда он угадывал приговор по «Кировлесу» или фантазировал о своей будущей карьере. Мы тихо обнимались и сразу отскакивали друг от друга: слов все равно не было, да и в тишине иллюзия, что все это выдумка или ошибка, жила чуть дольше. Когда тело уже увезли, я наткнулся на сжавшегося и посеревшего Илью Яшина, самого близкого друга и ученика Немцова.

Мне нужно было укрыться от дождя, чтобы отправить фотографии в редакцию. Ноги будто сами понесли меня к кинотеатру «Ударник» — к тому месту, где тремя годами раньше Немцов выступал со сцены митинга на Болотной, может быть, в момент одного из своих главных триумфов. Полчаса я сидел с ноутбуком на полу у кассы равнодушного супермаркета, а потом вернулся на мост: следователи уехали, и люди перешагивали через безвольно повисшие ленточки ограждения, чтобы возложить цветы на окровавленный асфальт.

Наутро к этому месту тянулись уже тысячи людей. Гора букетов была с меня ростом, кто-то держал плакат: «Путин убил Немцова», кто-то от руки написал: «Жаль, что вы погибли из-за нас, мы этого недостойны», и на фоне темно-красной стены Кремля белели цветы в руках пришедших.