Издательство BAbookЕвгений Фельдман. Мечтатели против космонавтов
Дорогие читатели!
По вашим просьбам мы возобновляем публикацию книги Евгения Фельдмана «Мечтатели против космонавтов» в рубрике Книга с продолжением. Книга будет публиковаться долго, больше месяца. Напомним, что эту рубрику мы специально сделали для российских читателей, которые лишены возможности покупать хорошие книжки хороших авторов. Приходите каждый день, читайте небольшими порциями совершенно бесплатно. А у кого есть возможность купить книгу полностью – вам повезло больше, потому что вы можете купить эту книгу и в аудиоверсии, и в бумажном виде и даже с автографом автора!
Читайте, оставляйте восторженные комментарии!
Редакция Книжного клуба Бабук
Глава 12. Почерневшие улицы.
Продолжение
— Женя, ты можешь вернуться в Москву. Испугаться в этой ситуации нормально, ты в Киев ехал снимать совершенно другие события, никто не будет тебя винить.
Я проснулся от звонка редактора, перевернулся на спину, подумал секунд пятнадцать и сказал, что никуда не уеду: это будет просто нечестно. Раз я начал снимать, то должен быть здесь до конца. У меня было странное чувство закономерности всего, что я вижу. Еще три дня назад эскалация могла и не случиться, а теперь история разгонялась, как грузовой поезд, и я сидел вплотную к рельсам.
В онлайн-трансляции силы «Беркута» подошли к линии соприкосновения на Грушевского. Когда я туда прибежал, баррикады уже не было. Сотни и сотни космонавтов занимали всю площадь, впереди стояла бесконечная шеренга со щитами, и снегопад делал панораму киношно-призрачной.
Сотни майдановцев, отступившие ниже по улице, закидывали спецназ камнями. Они сами теперь складывали черепахой щиты, отобранные у милиционеров. Я залез на парапет, чтобы оказаться в стороне от места неминуемого столкновения, и увидел на фасаде дома напротив неровную надпись из баллончика: «Час расплаты настал». Еще ночью стена была чиста.
«Беркут» какое-то время стоял на месте — шеренга со щитами расступалась по команде, пропуская вперед бойцов с карабинами, которые взрывались клубами дыма, — а потом их строй распался и улица, где только что стояли протестующие, заполнилась синим. Спецназовцы бежали неровно: худые врубились в тех, кто не успел убежать, а те, что потолще, выпирающие из униформы, начали отставать, подбирать булыжники и кидать их в майдановцев.
Космонавты ставили на колени всех, кого удавалось схватить, и били наотмашь, толпой, без разбору — на моих глазах сильно досталось парню в белой футболке с красным крестом. Задержанных тащили наверх, к позициям «Беркута». Седого мужчину с нитками крови на лице волокли за руку, он пытался сфокусировать взгляд. К пострадавшему подбежал врач скорой:
— Не трогайте его!
— Хочешь вместе с ним?!
За спинами бойцов покрытый снегом БТР оттаскивал сгоревшие автобусы. Казалось, что эта атака вполне может докатиться и до лагеря на майдане, но почему-то «Беркут» остановился, а потом отошел назад — тогда в атаку ринулись протестующие. Они воспользовались тем, что ветер дул в сторону милиции, и стали зажигать шины. Горящие покрышки катили, пиная ногами, и даже несли на вилах; ошметки резины догорали на проезжей части. Смельчаки, кидающие камни и «молотовы», теперь делали это посреди пылающей улицы.
Уже через час силовики и протестующие снова были разделены — но теперь не баррикадой из автобусов, билбордов, барабанов, машин и заборов, а невероятным столбом черного дыма. Гарь смешивалась со слезоточивым газом.
Тройка лидеров оппозиции оказалась в тот момент в парадоксально сложном положении. С одной стороны, традиционные партии почти потеряли контроль над протестом — обострение инициировал «Правый сектор». С другой, вид закопченных улиц и новости об убитых и раненых вынудили Януковича пойти на переговоры.
Яценюк, Кличко и Тягнибок не могли обещать президенту, что успокоят протестующих, — но и людям на площади не могли гарантировать, что нового штурма не будет. Чем дольше тянулись переговоры, тем нелепей выглядели политики. Им оставалось снова и снова выходить на сцену, пытаясь решительными словами улучшить свое положение.
— Я с позором жить не буду. Завтра пойдем вперед вместе. Если пуля в лоб — то пуля в лоб! — Арсений Яценюк старался выглядеть героически, но был смешон.
— Мы победим, а победим мы, потому что мы боремся! — косноязычно вторил ему Кличко, следом тоже пообещавший пойти под пули.
Лидеры неловко, но страстно уверяли: сейчас надо поддерживать перемирие, но, если оно сорвется, останется только путь «молотовых». Майдан одобрительно взревел, на Грушевского объявили перемирие, переговоры на следующий день длились пять часов.
Янукович делал вид, что всерьез пытается договориться, лидеры оппозиции делали вид, будто действительно управляют ситуацией. Тягнибок, Кличко и Яценюк теперь подчеркивали, что они лишь проводники решений площади. По вечерам они выходили на сцену, произносили новые лозунги («Мы объявляем Грушевского территорией Майдана!») и спрашивали собравшихся, что делать.
На пятый день, уже за полночь, они со сцены пересказали предложение властей: амнистия для протестующих в обмен на освобождение административных зданий и уход с Грушевского. Площадь недовольно загудела, и лидеры пообещали продолжить переговоры. Все эти дни на улицах Киева было более-менее мирно.
Пауза сохранила улицу Грушевского в сюрреалистичном виде. На площади у стадиона лежал толстый слой утоптанного снега, черного от копоти. Жилые дома вокруг и колоннада тоже были покрыты гарью — как и люди, которые проводили здесь целые дни: как-то утром я снял мужчину, у которого на закопченном лице выделялись лишь ярко-синие глаза.
Белели только мешки с песком, из которых сложили новую баррикаду, крыша раскуроченной машины, теперь служившая огромным барабаном, — и сосульки. Кабинет министров в начале уличной войны разрешил милиции использовать водометы в мороз, и уже в нескольких метрах от пылающих покрышек все было залито льдом.
Возможность передохнуть и выспаться появилась у меня в самое удачное время. Я еле ходил из-за накопившихся травм и ранок, моментально замерзал из-за того, что теплая одежда была либо мокрой из-за ползания по снегу, либо непригодной из-за керосина. На морозе начала барахлить и камера.
Ради поездки в сервис я впервые с начала революции выбрался из центра города. Стены в спальных районах были исписаны угрозами милиционерам («Мы знаем, где живут ваши семьи»), а в мотомагазине мне сделали скидку на шлем, как только я объяснил, что ищу защиту от резиновых пуль. Работать в нем оказалось ужасно неудобно: он смещал центр тяжести вверх, и я ходил, переваливаясь из стороны в сторону, как мультяшный медведь.
Одна за другой всплывали истории про жестокость силовиков. Кто-то опубликовал видео, на котором беркутовцы в тылу своих позиций раздевали и ставили на колени задержанного мужчину. «Этого пидора мы вылавливали два дня, это один из самых метких бросальщиков», — глумливо рассказывал журналистам источник в харьковском милицейском спецназе. Российские СМИ цитировали еще более дикое объяснение: мол, задержанных раздевают и поливают водой в двадцатиградусный мороз, потому что их одежда пропитана горючими веществами.
Тело еще одного активиста, Юрия Вербицкого, нашли в лесу под Киевом, после того как титушки похитили его из больницы. Силовики списали его смерть на переохлаждение.
Холм у майдана заставили лампадками в память о погибших. Рядом бойцы самообороны отрабатывали строй «черепаха». На их деревянных щитах было написано: «Батя, я стараюсь».
Пока в Киеве было тихо, в девяти регионах протестующие захватили областные администрации. Осажденные губернаторы подписывали заявления об отставке. Штурм в Виннице выглядел как киношная хроника Октябрьской революции: звон разбитых стекол, распахнутые под натиском двери, толпа, сначала нерешительно держащаяся у входа. На улице собрались тысячи человек, внутри дрались сотни, но даже при численном паритете силовики со щитами, прижатые к стенкам, не смогли отстоять здание.
То ли из-за внезапной потери контроля над местной властью, то ли из-за давления Запада Янукович 25 января вдруг пошел на уступки: предложил отмену «диктаторских законов» и пост премьер-министра для Яценюка. Это была суббота, и лидеры выступали вечером перед заполненным майданом. Еще неделю назад их здесь освистывали, но теперь они нашли правильные слова.
— Знаете, почему Янукович с нами говорил? Потому что есть вы! — кричал Яценюк. Он понимал, что пост ему предложили лишь из-за наихудшего рейтинга среди троицы и красивый отказ наконец сделает его героем площади. — Мы не боимся ответственности за судьбу Украины. Мы не верим ни одному их слову. Мы требуем принять новую конституцию! Только вперед!
Затишье продолжалось, и я наконец-то снова снимал на майдане, изучая, как сильно изменился лагерь за эти две недели. Палатки были покрыты копотью, спускающейся с Грушевского, а со сцены намного реже звучали радостные песни. Черно-красные полотнища «Правого сектора» мелькали так же часто, как флаги любой из трех главных оппозиционных партий. В разговорах у костров слышалось все больше тревоги, патрули самообороны вели себя все жестче: теперь бойцы постоянно прочесывали окрестные улицы в поисках титушек и тащили в здание Киеврады всех, кто казался им подозрительным. Ходили слухи, что внутри кого-то держат в плену, но коменданты несколько раз давали наблюдателям осмотреть подвалы, и там было пусто.
Внутри лагеря теперь постоянно шли тренировки бойцов. День за днем, группа за группой, под командованием «офицеров» в бронежилетах, камуфляже и балаклавах — парни в разномастной защите отжимались и учились держать строй. Им под ноги бросали петарды, проверяя, удержат ли они порядок и продолжат ли размеренно шагать вперед. Несмотря на всю муштру, настоящей армии не выходило: на моих глазах два молодых бойца обиделись на раскомандовавшегося «офицера», побросали на землю дубинки и, надувшись, ушли с площади.
На следующий день по улице Грушевского пронесли гроб с телом одного из первых убитых майдановце — Михаила Жизневского. Он подростком сбежал из Беларуси и погиб в Киеве от милицейской пули в сердце. А еще через день круглый стол Януковича и оппозиционеров неожиданно привел к первым договоренностям: премьер-министр Николай Азаров подал в отставку, а девять из одиннадцати «диктаторских законов» отменили.
Когда стало ясно, что бои остановились, я вернулся в Москву — к первому в жизни новоселью и развязке «болотного дела».
«Мечтатели против космонавтов»
электронная книга
аудиокнига
бумажная книга
бумажная книга с автографом автора
