Дмитрий Губин. Германия, где я теперь живу

Дорогие читатели!

Мы продолжаем публиковать книгу Дмитрия Губина «Германия, где я теперь живу». Книга будет публиковаться долго, больше месяца. Напомним, что эту рубрику мы специально сделали для российских читателей, которые лишены возможности покупать хорошие книжки хороших авторов. Приходите каждый день, читайте небольшими порциями совершенно бесплатно. А у кого есть возможность купить книгу полностью – вам повезло больше, потому что вы можете купить эту книгу еще и в аудио версии. Книгу совершенно замечательно прочитал сам автор.

Читайте, слушайте, с нетерпением ждем ваши комментарии!

Редакция Книжного клуба Бабук

Я не собирался в этой главе писать ни про Шварцвальд, ни про большое путешествие как жанр, противоположный путешествию малому, аусфлюгу. Я собирался писать про немецкий музыкальный театр, а затем — про вагнеровский фестиваль в Байройте, который возвышается над прочими музыкальными фестивалями, как замок Людвига II [1]  Нойшванштайн над Шванзее, Лебединым озером.

Но, но, но! Четыре подряд главы про язык, литературу, музыку, фестивали — это перебор, требующий антракта. А во-вторых, я только что упомянул, что в романе «Темная материя» Юли Цее все действие происходит в Шварцвальде. Где и я однажды провел замечательную неделю в командировке от журнала «Вокруг света»[2]. И если сейчас про поездку в Шварцвальд не расскажу, то не расскажу уже никогда. Хотя без музыки в этом рассказе мне будет все-таки не обойтись.
 

Увертюра

Шварц-вальд, Schwarz-wald — это не сплошь «черный лес», как следует из названия. Хотя черный тревожный хвойный лес (чу: беспокойно дрожат альты, затем вступают медные духовые) там тоже есть. И еще Шварцвальд не вполне «горный массив», как пишут в справочниках: там нет тех высот, на которых уже не растут деревья. Максимум — 1493 метра.

Шварцвальд больше всего похож на… Вот представьте: мы строим идеальную модель железной дороги (а лучшие такие модели — как известно, немецкие). Ландшафт для такой модели разумно спланировать не равнинный и не горный, а эдакий холмогорный. Чтобы поезд влетал в тоннель, мчался по арочным мостам и изгибался до встречи хвоста с локомотивом. Мы раскидаем по нашим игрушечным холмам деревеньки и городки, церкви и замки, руины и лесопилки. Заставим шуметь водопады, а по самой большой реке (назовем ее Рейн) пустим кораблики. А еще построим бани с минеральной водой, рестораны, наладим выпуск часов-ходиков (ку-ку!), запустим в ущелья синекрылых соек… Чуть не забыл: и все эти холмы мы сплошь, почти без просвета, покроем лесами. А затем в секунду увеличим модель до масштаба 1:1. Вот что-то такое, полагаю, господь и имел в виду, замышляя Шварцвальд.

Неважно, едешь ты по Шварцвальду или идешь пешком: окружающая декорация из-за этой своей холмистой полугорности, лесистой холмистости, крутобедрости, отсутствия прямых линий, меняется постоянно и неизменно восхищает. Потребность ежеминутно хватать фотоаппарат роднит Шварцвальд с Венецией. Роднит и разочарование: это же было так безумно, безумно красиво! А на снимках — лишь жалкая тень…
 

Фрайбург. Столица. Тема

В Шварцвальд обычно въезжают либо через Фрайбург, либо через Баден-Баден. Последний известен куда больше: бани с минеральной водой, казино, пятизвездочные отели и курзал с отличным оркестром. Что еще нужно, чтобы достойно встретить старость, подлечивая артрит и послушивая Нетребко? Дивное место: старая Европа, и мраморные лавки в банях Фридрихсбад еще помнят голые задницы Достоевского и Тургенева.

Однако я выбираю Фрайбург: официальную столицу Шварцвальда. Что там пишет про город в «Темной материи» Юли Цее? «Фрайбург с высоты пятисот метров показывается в складках Шварцвальда в виде светлого пятна с неровными краями. Словно упав однажды с неба, он разбрызгался внизу, доплеснувшись длинными языками до подножия окружающих гор. Усевшиеся в кружок, вершины Бельхен, Шауинсланд и Фельдберг глядят сверху на город, который по времяисчислению вековечных гор появился каких-то шесть минут назад, а воображает, будто всегда так и стоял тут над рекой с чудным названием Драйзам[3]. Вздумай однажды Шауинсланд равнодушно пожать плечами, и погибли бы сразу сотни велосипедистов, пассажиров канатной дороги и ловцов бабочек. Пожелай Фельдберг отвернуться от наскучившего зрелища, пришел бы конец всему, что есть окрест. Глядя на то, как взирают горы на суетливую жизнь Фрайбурга, там стараются как могут развлечь их внимание...»

Во Фрайбурге развлекает внимание (не столько гор, сколько туриста) исторический центр: маленькая, но исправно работающая машина по выжиманию из новичка ахов и охов. Вот вам розового камня готический собор, вот средневековая Старая Ратуша, а вот Новая, построенная в эпоху архитектурной эклектики, и оттого на вид гораздо более средневековая. Вот осредневековленные (в те же годы, что и Новая ратуша) до полной сказочности ворота Мартинстор. Такие центры есть во многих немецкие городах, но Фрайбург дополнительно помечен двумя поцелуями бога. Первый — шварцвальдский климат. В то гнусное время года, когда зима увязает в окопной войне с осенью либо с весной (стынь, хлад, ветр, жуть), — здесь в тени до немыслимых +20. И в последних числах октября (презренной прозой говоря) в мелкой речушечке Драйзам сидит, блаженно щурясь, в одних семейных трусах человек, обладающий видом разом безумца и главы университетского клуба моржей.

Обладание Фрайбурга старинным, основанным в XV веке университетом — это второй поцелуй бога, и он важнее климата, потому что именно университетская публика определяет фрайбургскую атмосферу. Это ведь именно студенты с профессурой носятся, как безумные, на велосипедах: Фрайбург — модный город, а последняя немецкая экологическая мода такова, что велосипедам в городах отводят уже не жалкие велодорожки, а улицы целиком, превращая автомобили в иноагентов. Да и как передвигаться на машине в городе, где скорость ограничена 30 км/ч?.. А вон возле зеркального айсберга университетской библиотеки развалился на лужайке студент, листающий том толщиною с вечность. И вечером в шалмане Schlappen (все верно: «Шлёпки») под барной стойкой валяются собаки, а у барной стойки профессура, держа за руки внуков, пьет пиво и спорит со своими подопечными (тоже пьющими пиво)… Что-то такое должен был чувствовать Пастернак в университетском Марбурге.
 

Уроки топонимики. Фуга

А вот теперь надо уточнять свои планы. Просто потому, что жизнь в Шварцвальде устроена плотнее, чем в «настоящих» в горах, где она сконцентрирована обычно только внизу, в долинах. А шварцвальдские холмогоры освоены целиком, и по горизонтали, и по вертикали: это своего рода жизнь 3D.

Тут можно затеять поездку обзорную: вот вам Шварцвальд северный, а вот южный, вот срединный «высокий», а вот особый район с дивным именем Kaiserstuhl, «Императорский трон» — центр местного виноградарства. А можно придумать что-нибудь тематическое, поставив целью путешествовать лишь по городам с минеральными водами и приданными к ним банями-бадами. А можно, восхитившись картинкой в журнале, рвануть куда-нибудь в городишечко Кальв, на родину Германа Гессе — и там потерять дар речи, потому что в радиусе километров двух от дома, где родился Гессе, город застроен исключительно фахверком, причем образцовым, прянично-марципановым. А затем сесть в машину и оказаться у развалин замка Хирсау, претендующих на славу самых романтичных руин Германии. А можно просто взять велосипед и поехать вдоль Рейна, или берущего начало в Шварцвальде Дуная, или образцово меняющей открыточные виды реки Гутах (я бы транскрибировал ее — Гут! Ах!) Но если вы намерены задержаться в Шварцвальде хоть сколько-нибудь надолго, то нужны горные ботинки. По шварцвальдским лесам, ущельям и холмам надо ходить пешком.

Пеший туризм — не самая популярная в России штука. Человек, гуляющий с палками, воспринимается как вестник из стана пенсионеров. Но в Германии Wanderung невероятно популярен, а уж Шварцвальд без вандерунга непредставим. 
Любая деревенька, городок, отельчик, гастхаус — отправная точка для походов: троп тьма, и они педантично снабжены указателями на каждой развилке. Однако попробуйте, чтобы разнообразить маршрут, набрать в электронных картах слово «Wasserfall»: водопад. Или, усложним задачу, — слово «Schlucht»: ущелье (в любом ущелье тоже гарантированно обнаружится водопад). Так же дело будет обстоять с руинами, «Ruine», или замками («Burg» или «Schloss»). Дело в том, что невероятная плотность шварцвальдской природы и жизни приводит к тому, что замки и руины, ущелья и водопады встречаются в Шварцвальде с частотой студентов во Фрайбурге. Для упоминания каждого из них потребен не путеводитель, а собрание сочинений. Это значит, что невероятно красивое может не войти ни в какой гид, но оказаться при этом под самым носом. Именно так я набрел на фантастический, какой-то шестизвездочный вид с вершины холма на крохотное лесное озерцо Эльбах. Ничто не предвещало. Мы с Вольфгангом возле городочка Книбис (гордившегося, по Бродскому, «присутствием на карте»), притормозив, решили набрать на карте «Aussichtsturm»: еще одно полезное слово, означающее смотровую башню. Обнаружилась не башня, но смотровая платформа — через километр пути по лесу, полному рыжиков. Мы стояли на ней и даже не молчали, а мычали от какого-то невыразимого счастья.
 

Шварцвальдские специалитеты. Скерцо

Да, конечно: смотровые платформы и башни — не исключительно шварцвальдские строения, но их здесь много, и они самой безумной архитектуры. Кажется, Шварцвальд единственное место в мире, где организуют поездки по башням, — наполовину чтобы смотреть с них, наполовину чтобы смотреть на них. Вторая вещь по популярности вещь — это родельбаны, рельсовые санные дороги, поскольку со снегом в Шварцвальде негусто. А еще в Шварцвальде целых два истока Дуная: один обрамлен в мрамор и находится при дворце с парком в городке Донауэшинген, где пиар ему обеспечивали князья Фюрстенберги — а другой находится километрах примерно в пятнадцати, и вместо мрамора там довольно страшненькая статуя волосатого мужика, наполовину заваленного камнями (кого бы он мог символизировать, а?), а также памятный знак в честь семьи геологов Орляйн, в 1950-м году доказавших, что именно здесь и начинается настоящий Дунай. А еще шварцвальдский специалитет — это, конечно, сливочный-бисквитно-вишнево-шоколадный шварцвальдский торт.

Но все-таки главная местная фишка — это Kuckucksuhr, часы с кукушкой (а также движущимися лесорубами, выпивохами, танцорами и прочей мелкой часовой живностью, добавляющейся к кукушке по мере роста ценника). Сказать, что часы с кукушкой производятся и продаются в Шварцвальде в количествах, достаточных для обеспечения каждого местного дома, значит не сказать ничего. Тут явно прицел на Китай. Главные места производства и сбыта объединены в Kuckucksuhrstraße, «Часовую Дорогу», на которой только гигантских магазинов «1000 часов» (однозначное прибеднение!) обнаружилось два. А по бокам обязательного к посещению городочка Триберга («караван-сарай посреди лесов», по определению путешественника XIX века: 4 тысяч жителей, самый большой в Германии 167-метровый водопад и несущееся изо всех дверей «ку-ку») установлены двое самых больших часов с кукушкой в мире. Внутри себя эти часы образуют целое жилое пространство, в одном даже топится печка. В часах-точно-самых-больших кукушка размером с теленка, а в том, что с печкой, — с собаку. И это при том, что Шварцвальд даже не родина кукующих часов: сюда они попали с вековым опозданием не то из Баварии, не то из Саксонии (местность, где у Дуная целых два истока, не склонна биться за точность фактов). Просто кто-то из крестьян решил скопировать кем-то привезенные ходики с гирьками. Это был очень простой механизм, и стрелка на часах была одна. А другой умелец конструкцию усложнил. А третий добавил к птичке движущиеся фигуры… А чем еще заняться зимними вечерами, когда весь собранный хмель уже переработан в пиво, виноград — в вино, а черешня — в киршвассер (тоже, к слову, местный специалитет, и даже столица у киршвассера есть — городок Оберкирх)?

Из-за кукушек шварцвальдские часовые магазины следует считать магазинами самого неточного времени. Чтобы кукушки куковали непрерывно, на всех часах время выставлено разное. В немецком языке есть выражение «einen Vogel haben», «иметь птичку»: аналог русского «быть ку-ку». Проведя даже немного времени в утробе «1000 часов», начинаешь понимать, откуда оно могло взяться.
 

Финал

Я подведу черту, хотя Шварцвальд никак не дает ее подводить. Невероятная плотность природы и жизни, плюс невероятная красота крутобоких лесистых пейзажей, которые к тому же начинают кинематографически меняться при малейшем про- и передвижении внутри них, — вот что такое Шварцвальд. И в этом его отличие, скажем, от «настоящих» гор. Это такие бэби-горы. Детские, игрушечные, нестрашные. Отличие и в том, что если в Альпах все деревушки давно превращены в туристические заповедники, то Шварцвальд живет сам по себе и сам для себя. В Триберге неподалеку от водопада прекрасно работает металлургический завод. В Байерсброне, неподалеку от двух мишленовских ресторанов, пыхтит белым паром картонажное производство. Шварцвальд и обживался именно потому, что удобно было обживать: подъемы плавные, климат отличный, а воды, лесов, зверей и птиц тьма. И, будучи обжитым, все это, повторю, удивительно напоминает огромную модель железной дороги, совершенно безопасной — даже когда поезд закладывает виражи вокруг себя самого в местечке под названием Höllental, Адская долина.

И лучшие в мире модели железных дорог я увидел именно в Шварцвальде, в Триберге. Когда сумерки опустились, я вышел из отеля прогуляться. Было без пятнадцати шесть, но закрыто было уже все: и магазин «1000 часов», и кондитерская с шварцвальдскими тортами, и все-все подходы к водопаду… На вымершей главной улице жива была единственная витрина. По ней бегал паровозик. Я шагнул внутрь. Это был стивенсоновский «Остров Сокровищ», когда бы знаменитый писатель был помешан на транспортных моделях и зарегистрировал на себя фирму Faller. А еще там был одинокий грустный человек, проверивший (шли времена ковида) мой сертификат о прививке. Он дал мне ватную палочку, которой следовало нажимать кнопки запуска. И — ах! — по горам, по долам понеслись паровозы, поехали автобусы и грузовики… Я остолбенел, превратившись в ребенка.

«Вы счастливейший человек!» — сказал я одинокому человеку. «Когда никого нет — да, — ответил он. — Красиво, правда? А вот летом полно детей. И они, конечно, все трогают и ломают. А знаете, как ведут себя родители? Они делают вид, что не замечают! Но вы ведь ничего трогать не будете?»

Я обещал.

1. В России Людвиг II известен как Людвиг Баварский, но в Германии его так никто не называет. Ну, разумеется, баварский — а какой еще? И отец его Людвиг I тоже был баварским. Не называют же в России Ивана III и Ивана IV «Московскими»!
2. Очерк «Шварцвальд как модель для сборки» был опубликован в декабрьском номере журнала «Вокруг света» за 2021 год. Это был юбилейный номер, посвященный 160-летию журнала. Первый номер которого, вышедший в 1861 году, открывался очерком «Шварцвальдъ. Рассказъ путешественника».
3. Название реки можно перевести как «Втроем».

Купить электронную книгу целиком
Купить аудиокнигу