Леонид ПарфёновВойна с Финляндией
Пользуясь разделом «сфер влияния» по секретному протоколу пакта Молотова — Риббентропа (см. 1939), СССР пытается завоевать Финляндию. Быструю победу одержать не удается, и будет заключен мир с большими советскими территориальными приобретениями.
Москва спешит с захватами, позволенными ей по августовскому соглашению с Германией. В последний день боев Польского похода Красной армии (см. 1939), 5 октября, Финляндии предложено заключить договор о взаимопомощи, по которому в стране были бы размещены советские военные базы. Накануне на это согласились балтийские государства (см. 1940). Хельсинки отказывается, и его представителей приглашают на переговоры. На встрече в Кремле Сталин впервые предъявляет свой главный довод — граница проходит слишком близко от Ленинграда. Названы новые условия: границу на Карельском перешейке передвинуть на 50 —60 км, отдать СССР четыре острова в Финском заливе и сдать полуостров Ханко в аренду под военно-морскую базу. Взамен — вдвое большие территории в Карелии. Финны ищут компромисс: семь островов, но без уступок на континенте. Это не устраивает Москву. Переговоры проходят тайно, но накануне их очередного тура Молотов в речи о внешней политике перед Верховным Советом оглашает требования СССР, предупреждая, что их невыполнение «нанесло бы серьезный ущерб Финляндии».
Страна-соседка стоит на своем, считая безопасность Ленинграда лишь советским предлогом. Отодвинуть границу — значит сдать оборонительные сооружения, которые строили со времени обретения независимости в 1917 году. Последние семь железобетонных ДОТов (долговременных огневых точек) ввели уже в 1938 —1939 годах, когда главнокомандующий Маннергейм добился от парламента дополнительного финансирования. СССР всегда считался самым вероятным противником, и разоружиться перед ним, открыв путь вглубь страны, — самоубийственно. Последняя финская делегация слышит от Молотова:
Мы, гражданские люди, не достигли никакого прогресса. Теперь слово будет предоставлено солдатам.
Ленинградский военный округ и Балтийский флот получают директивы о будущих боевых действиях, а сосредотачиваться вдоль границы войска начали еще в сентябре. По представлениям советского руководства, достаточно «разок выстрелить из пушки, и финны поднимут руки». В речах вождей проскальзывала уничижительность: Сталин мерил Финляндией годовой прирост населения СССР, Молотов под «веселое оживление» зала напоминал, что во всей этой стране народу чуть больше, чем в одном Ленинграде. По оценке Генштаба Красной армии, противник может выставить от силы 10 дивизий, о его приграничных укреплениях вообще ничего толком не известно. Ленинградский округ перед началом кампании даже не преобразуют во фронт. Финны намерены защищаться, ожидая поддержки Британии и Франции, хотя от них и не получено гарантий. Из Берлина же Хельсинки прямо рекомендуют согласиться с Москвой.
26 ноября на границе близ села Майнила советский гарнизон обстрелян из пушки, четыре человека погибли, девять — ранены. Нота протеста СССР возлагает вину на Финляндию. В ответ направлены объяснения, что финские пограничники не имеют артиллерии, тем более дальнобойной, и, по их расчетам, огонь велся с советской стороны. Новая советская нота изобличает «враждебное желание держать Ленинград под угрозой». СССР денонсирует пакт о ненападении, заключенный в 1932 году, и разрывает дипотношения. 30 ноября в 8 утра Красная армия переходит границу, одновременно авиация бомбит Хельсинки и другие города. Война при этом не объявлена.
1 декабря «Правда» публикует текст «радиоперехвата»: в первом «освобожденном» городке Териоки образовано «правительство Финляндской Демократической Республики» во главе с проживающим в Москве деятелем Коминтерна Отто Куусиненом. В тот же день СССР признает его законным правительством страны, а назавтра Куусинен и Молотов в присутствии Сталина подписывают договор о дружбе и взаимопомощи, на который не пошли «буржуазные руководители» Финляндии. Поначалу на словах идет «гибридная война»: мол, Красная армия только оказывает поддержку «народному правительству» в его борьбе с «хельсинкской кликой». Заранее набранная по приказу Ворошилова дивизия из советских граждан — этнических финнов и карелов теперь называется первым корпусом армии ФДР. Войско проводит парад в Ленинграде, Куусинен обещает своим солдатам поднять красный флаг над президентским дворцом в Хельсинки. Пропаганда объясняет: финны 20 лет томились в «белогвардейском аду», ожидая советского избавления. Готова новая боевая песня братьев Покрасс:
Мы приходим помочь вам расправиться,
Расплатиться с лихвой за позор.
Принимай нас, Суоми-красавица,
В ожерелье прозрачных озер!
Главный поэт-песенник Лебедев-Кумач (см. «Широка страна моя родная», 1936) грозит «продажной наглой своре» финских правителей:
Пусть в страхе задрожат поджилки
у Хельси́нок,
Услышав голос родины моей! —
и призывает красноармейцев:
Вперед же, сталинцы, вперед,
на помощь братьям!
Раздавим палачей! Народ освободим!
Война с бывшим Великим княжеством Финляндским еще более выглядит продолжением Гражданской, чем с бывшим Царством Польским. Как и прочие владения Российской империи, они для Кремля — недозаграница. «Уродливые детища», «географические новости», в свое время не советизированные только из-за тогдашней слабости большевизма. При нынешней силе СССР пора исправить исторические ошибки. Куусинен и его коллеги по «народному правительству» — финские красные, бежавшие в Советскую Россию после своего разгрома в гражданской войне на родине. А царский генерал Карл Густав Маннергейм и тогда возглавлял белых — это победивший финский Колчак, для которого наконец-то настал час расплаты. Противника называют «белофиннами», Хельсинки собираются взять к 60-летию Сталина, 21 декабря.
С ходу боевая задача выполнена только на самом севере: захвачены полуострова Рыбачий и Средний, Финляндия лишена выхода к Баренцеву морю. На главном направлении, выборгском, после двух недель боев удалось выйти к «линии Маннергейма» — теперь ее будут называть только так. Не считаясь с потерями, Красная армия до конца декабря штурмует укрепления в лоб, но сокрушить оборону не может. Наступление плохо организовано, солдаты не готовы к зимней войне, против ДОТов не хватает крупнокалиберной артиллерии. Мало теплого обмундирования, и обмороженных — десятки тысяч.
Севернее Ладожского озера советская 8-я армия продвигается на 80 км, но часть сил попадает в окружение, и приходится отступить. Рассечь страну по «финской талии» — в самом узком ее месте — и выйти к границе Швеции должна была 163-я дивизия. Финны ее окружают в районе деревни Суомуссалми, потом запирают на узком шоссе меж двух озер отправленную на подмогу 44-ю дивизию и громят эти войска поодиночке. Много погибших и пленных, потеряна почти вся техника и тяжелое вооружение. Высших чинов отдадут под трибунал, командование 44-й дивизии расстреляют перед строем.
Будь кампания скоротечной, как польская (см. 1939), мир был бы поставлен перед фактом «недружественного поглощения». А тут — настоящая война и совсем не победоносная. Советский Союз как агрессор исключен из Лиги Наций. В ответном заявлении эта организация названа «инструментом англофранцузского блока по разжиганию войны в Европе», зато СССР «будет иметь отныне свободные руки». Молотов сообщает, что бомбардировок нет, а самолеты сбрасывают на Хельсинки продовольствие. Финны припасут против бронетехники свыше полумиллиона бутылок с зажигательной смесью, называя эти самопальные гранаты именем советского премьера. Понятие «коктейль Молотова» войдет в мировые языки. Вопреки предсказаниям советской пропаганды, рабочие и крестьяне Финляндии не поднимают восстания против своих «поработителей». В стране патриотический подъем, люди с воодушевлением идут в армию и партизанские отряды. В СССР военные неудачи объясняют, преувеличивая мощь «линии Маннергейма». Ходят легенды про коварство финских снайперов-«кукушек», стреляющих с деревьев.
К Новому году наступает относительное затишье. Красная армия стягивает резервы, которые учатся преодолевать укрепления. Против линии Маннергейма сформирован Северо-Западный фронт — свыше 750 тысяч человек. Финны получают от англичан, французов и шведов 350 самолетов и 500 орудий. Прибывают иностранные добровольцы, но повоевать мало кто из них успеет. С 1 февраля десять дней гремит мощная советская артиллерийская подготовка. За две недели генерального наступления на Карельском перешейке «линия Маннергейма» наконец прорвана. На других участках перелом не достигнут, а при выходе из окружения финнами разбиты 18-я стрелковая дивизия и 34-я танковая бригада. Хотя путь на Хельсинки теперь открыт, Кремль соглашается на мирные переговоры. Продолжение войны превращало бы СССР в явного противника Британии и Франции. Да и захватив территорию, как советизировать почти 4 миллиона финских строптивцев? «Народное» правительство забыто, договор заключают с «презренным буржуазным».
Финляндия теряет Карельский перешеек со вторым городом страны Виипури (Выборг) — Красная армия его штурмует уже после подписания соглашения. СССР получает земли севернее Ладоги, части Лапландии и полуострова Рыбачий, остров Гогланд и островки поменьше в Финском заливе — всего 37 тысяч км. С них вглубь страны переселяется около 450 тысяч человек, лишаемые домов и прочего имущества, — стать советскими гражданами они не пожелали. Официально Сталин считает кампанию успешной: приобретения гораздо больше начальных требований. Правда, вождь снимет с поста наркома обороны Клима Ворошилова, которым явно недоволен, но назначит на его место экс-командующего Северо-Западным фронтом Семена Тимошенко, произведенного в маршалы. Начальником генштаба делают Кирилла Мерецкова, руководившего неудачным декабрьским наступлением. Присвоено свыше 400 званий Героя Советского Союза. По оценке Сталина на армейском совещании в апреле 1940 года: мы не только финнов победили, но и технику передовых государств Европы. Из Карельской АССР и присоединенных земель образуют КарелоФинскую ССР, где Куусинен — председатель Верховного Совета, но новая союзная республика просуществует недолго (см. 1956).
Финские потери в войне — 25 тысяч человек, советские — 80 тысяч, а по тогдашним иностранным оценкам — гораздо больше. На Западе убеждены: Красная армия — отсталая, не может справиться даже с несильным противником. Гитлер в своем окружении называет СССР «колоссом на глинянных ногах», и эта оценка повлияет на его планы. Финляндия выступит на стороне Германии в 1941-м, с лихвой вернет утраченные территории и будет участвовать в блокаде Ленинграда. По новому мирному договору граница опять вернется к рубежам 1940 года, и на десятилетия утвердится понятие «финляндизация» — лояльность Москве в ущерб суверенитету (см. 1948, 1964). В советском массовом сознании Финскую войну заслонит Великая Отечественная. Только Александр Твардовский (см. 1946) напишет стихи про безвестного «бойца-парнишку», погибшего в Финляндии на льду:
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький лежу.
