Моё и не моё. Воспоминания, разбросанные по памяти. Том I

Если одним словом определить долгую и насыщенную жизнь врача, писательницы, публицистки, общественной деятельницы, прекрасной женщины Анны Исаковой – то это будет слово Свобода.

Она выросла свободной в несвободной стране, в послевоенной Литве.
Войдя в ранней юности в круг легендарных «шестидесятников», первых диссидентов, она пришла к борьбе за свободу выезда в Израиль.
И в Израиле, с 1973 года, она отстаивала право на личное мнение и личную свободу.
Анна Исакова успешна – и в карьере врача и в журналистике, и в литературе, и в жизни. 
Об этом, и не только, она написала книгу.
Но это не только и не столько автобиография автора – это скорее автофикшн. Когда жизнь автора – повод к книге, а не пересказ.
Вот, что Анна Исакова говорит о своей книге:

" Жила-была девочка, а вокруг неё жило-было время. И девочка, и время изменялись с каждым событием, большим, малым или только малозаметным. О том, как это происходило, как девочка, взрослея, училась справляться с непостоянством времени, и как время справлялось с нежеланием уже давно не девочки подчиняться его велениям, написано большинство книг. Не только и не столько о девочках, разумеется. Но только Пруст догадался проверить, не то, как время сказывается на поступках людей, а что в человеческом поведении заставляет время меняться, вести себя иначе, нежели это было кем-то или чем-то задумано. Как-то в прилюдном споре критика Пруста с его почитателем, разгорячённый критик проревел – «Кому нужен этот нарочито медленный рассказ о взрослении героя с обсуждением формы чашек для пятичасового чая?!». «В этих чашках весь смысл книги, - резонно ответил ему оппонент, – форма чашек – это остановленный бег времени. Именно такие чашки подавались именно в такое время. И всё, что происходило в мире в это время, навечно привязано к форме чашек для пятичасового чая». 
Я согласна с оппонентом. Однако, попытка найти в каждом отрезке времени свою особую «чашку», в которой оказалось навеки заключено время, было нелегко. Порой казалось, что это удалось, но следующий эпизод вроде бы опровергал значение предыдущего. А потом наоборот – возникший в памяти по этому случаю более ранний или более поздний эпизод подтверждал прежнее ощущение значительности вроде бы не слишком существенной детали. Тот, кто не заинтересован участвовать в подобной игре – может читать книгу, как книгу взросления или собрание анекдотов и рассказов. Желающим поиграть в «чашки, заключившие в себя время», желаю приятного времяпрепровождения. Как стало принято говорить – истина прячется в деталях".