РАССКАЗ О ТОМ, КАК РОЖДАЮТСЯ РОМАНЫ

У Бориса Пильняка есть новелла про Японию: «Рассказ о том, как создаются рассказы».  Но прежде чем «создаваться», текст должен родиться. И с романами это происходит интересней, чем с рассказами. Романы ведь большие, а изначальная искра обычно крошечная. И что ее высечет – поди знай. Единого закона тут нет. 

Я говорю не об идее романа, не о теме – тут-то всё понятное, мозговое-сердечное. Но без некоей иррациональной, внешней искры живой огонь не разгорится. 

Чуть ли не главный фокус в писательском ремесле, будущие коллеги,  - глядеть в оба. Птичка может выпорхнуть откуда угодно. Не прозевайте. У Милана Кундеры в романе «Бессмертие» замечательно описано, как книга выпархивает из случайно подсмотренного жеста незнакомки. 

Однако есть места, где добыча водится гуще. У каждого автора они свои. Пришвин по лесам гулял, Набоков бабочек ловил, Байрон безобразничал. 

Для меня самые лучшие охотничьи угодья -  старинные кладбища и антикварные развалы. Особенно  люблю вторые – там все-таки повеселей, чем на погосте. Смотрю на прилавки со старьем, принюхиваюсь – как сеттер. Вокруг столько вещей, и почти каждая может рассказать какую-то историю. 

Вот вам один пример.

Это обложка романа «Вдовий плат». 

Вопрос: что делает на обложке колюще-режущий предмет явно восточного вида?

А предмет этот попался мне на глаза в лондонском Шордиче. И я сразу почуял: это добыча. Рукоятка будто сама легла в ладонь.

Это настоящий японский айкути, о чем простодушный продавец не имел ни малейшего понятия.  Chinese dagger, важно сказал он мне и назвал цену, которой я сначала не поверил. (Уже не помню, смешная какая-то). 

Айкути – это нож, который самураи носили с собой всегда. Даже когда вынимали из-за пояса два обязательных меча. Женщины самурайского сословия тоже носили. И если надо было ради сохранения чести покончить с собой, втыкали клинок себе в горло. (Надеюсь, что мой айкути для этого не использовался). 

У айкути особая форма, особая сталь и на эфесе часто есть декоративный элемент. Здесь - лягушка. Это символ постоянства, верности, потому что «каэру»-«лягушка» -  омоним глагола «каэру»- «возвращаться». В общем то, что тебя не покинет, что возвращается. 

В то время мне пора было сочинить роман для «ИРГ» про пятнадцатый век. Я знал только, что роман будет про Новгород. О чем – понятия не имел. Но глядел в оба, ждал от окружающего мира подсказки.

И вот гляжу на купленный айкути, думаю: это явная подсказка. Но где, ёлки, самурайский кинжал, и где Новгород пятнадцатого века, гой-еси-на-Руси?

Вдруг увидел руку, а в ней зажат мой айкути, и луч Луны блеснул на клинке. А выше увидел странную серебряную полумаску с красными эмалевыми губами. Я скорей ухватился за этот кончик, потянул. Кто читал роман - знает, что за репка вытянулась. Нашлось азиатскому ножу место в Новгороде. 

 А художника я попросил найти место моему айкути и на обложке.