Борис АкунинАМСТЕРДАМСКИЕ ВОПРОСЫ
Во время встречи с читателями не успел ответить на все записки. Отвечаю здесь.
(Организатор Ekaterina Honselaar. Фотографии Соня Головкова, Julia Snitko)
Какие исторические ассоциации вызывают у вас современные события в России?
Японская война. Вот-вот грянет Цусима, а потом, боюсь, будут и Кровавое воскресенье, и баррикады.
Вы сказали, что якобы стыдитесь России и русского народа. А поясните, как можно весь народ не любить?
Про «не любить весь народ» не знаю, не пробовал. А стыдиться своей страны и своего народа очень даже можно. Например, как вы думаете, стыдился в сороковые годы не свихнувшийся на нацизме немец своей страны и своего народа? Вот когда российский народ скинет преступную власть, я сразу начну этим народом гордиться.
(Было несколько вопросов про новую экранизацию моего романа «Азазель». Овечаю на все разом).
В экранизации я никак не участвовал, только одобрил сценарную идею, действительно занятную, перенести действие в некую альтернативную Россию, где не произошло революции. У меня нет претензий ко всякого рода придумкам, там есть и очень смешные. Расстроили две вещи: натужность интриги и очень неважная игра большинства актеров.
Я слышала о том, что ВВС купила права на экранизацию «Приключений Фандорина». Работа над сериалом уже началась?
Уверен, что в обозримом будущем никто на Западе не захочет снимать фильм о героическом российском сыщике. Страна Россия мягко говоря вышла из моды.
Вот если бы фамилия героя была Фандоренко – иное дело.
Возможно ли мирное (переговорное) решение войны? Кто бы из исторических, политических, любых деятелей мог бы стать медиатором в переговорах?
Китай мог бы. Это единственная держава, которую ни одна из сторон не воспринимает как врага, а для Путина китайский лидер просто старший брат, которого нельзя ослушаться. Но сначала Вашингтон и Пекин должны будут разрешить свои противоречия, а на это что-то непохоже.
Верите ли вы в «прекрасную Россию будущего»? (Возможен ли позитивный сценарий развития страны?).
Верить – нет, не верю. А надеяться надеюсь. На чудо. Точней, на целую комбинацию чудес. Что режим рухнет прежде, чем прочно прилепится к Китаю. Что у демократической оппозиции вдруг закончится помутнение рассудка и она наконец обретет политическую волю. Что новые лидеры новой России перестанут цепляться за «единость-неделимость», а построят государство на основе тотальной «демосквизации». И будет свободный союз нескольких республик, которые живут вместе не из страха, а потому что им этого хочется. А кому не хочется, пойдет своим путем.
Как сегодня русскому человеку быть, если случайно встретил человека из Украины? «Вы откуда?». «Я из Москвы». «А я из Украины». И неловкая пауза.
Много раз попадал в такие ситуации. Всегда говорю: «Я против Путина». Если украинец после этого все равно отворачивается – ну что поделать? Грущу.
Есть ли у вас планы написать историю европейских империй? Было бы очень интересно.
Меня интересует история Великого княжества Литовского – как альтернативной Руси (на старинных картах это государство часто и обозначали как Rus, а территорию России как Tartaria). Но писать – вряд ли. Пускай литовские, украинские или белорусские авторы напишут.
Какая ваша любимая книга о Фандорине и почему?
Наверное, «Смерть Ахиллеса». Потому что к тому времени я уже многому научился и еще не устал от жанра.
По вашему личному мнению историка каковы были цели Германии в Первой мировой войне? По мнению многих историков, главная ее цель [была] Прибалтика. Но зачем тогда основные силы пускать на Францию даже после неудач плана Шлиффена?
С уважением, Артем, 12 лет.
Целью Германии была отнюдь не Прибалтика. У Германии к России вообще никаких территориальных претензий не было, как и у России к Германии. Царь Николай и кайзер Вильгельм находились в прекрасных отношениях, называли друг друга «кузен Ники» - «кузен Вилли». У Германии был конфликт с Францией и Британией, а с Россией враждовала союзница Германии – Австро-Венгрия. Договоренность между Берлином и Веной в ходе войны возникла такая: Австрия бросит главные свои силы на восточный фронт, а Германия – на западный.
Два вопроса. Кто может возглавить Россию после диктатора? Как историк какой вы видите роль поволжских немцев в истории России и СССР?
Один вариант: после диктатора вероятнее всего к власти придет какая-нибудь военная хунта, «черные полковники», но долго они вряд ли продержатся. Второй вариант: власть унаследует, согласно конституции, премьер-министр (неважно, Мишустин или какой-то иной) и свалит все несчастья на предыдущий режим. Третий: РФ ляжет под Китай, и тогда смена Путина на другого правителя ничего не изменит.
Про русских (не только поволжских) немцев. Россия исторически им очень многим обязана. Они обеспечивали страну офицерами, администраторами, профессионалами. При Сталине немцы подверглись репрессиям – как многие другие этносы, считавшиеся политически неблагонадежными. Двухсотпятидесятилетний роман Немца с Россией закончился плохо.
Известна ли вам концепция «смерти автора»? Если да – насколько вы сами как читатель способны «умерщвлять» автора? А как писателю важно ли для вас, чтобы читатели «умерщвляли» вас?
Барт совершенно прав. Если, читая книгу, читатель все время помнит о личности автора, значит это так себе книга. В хорошей книге читатель живет, как в Божьем мире, где он не особенно задумывается о замысле Творца – а просто живет и всё. Я бы точно не хотел, чтоб из моих романов, скажем, торчали уши моих политических убеждений. По-настоящему хорошая книга всегда умнее и значительнее авторского замысла. Автор, допустим, собирался сказать то-то и то-то, но некая сила, водящая его пером, составила буквы и слова таким образом, что получилось глубже и живее. Как в «Бесах», где писатель консервативных взглядов, приятель Победоносцева, собирался развенчать нигилистов, а вместо этого создал сложнейший философский роман, который в разном возрасте открывается тебе по-разному – да так, что Достоевскому, вероятно, и не снилось. Хорошая книга говорит с каждым читателем на его личном языке и отвечает на его личные важные вопросы.
Вопрос от начинающего писателя. Как понять, что идея произведения стоящая или надо искать дальше?
Ответ от старого писателя. Никогда не ищите тем, важных для читателя. Ищите тему, важную персонально для вас. Чтоб вас интриговал, занимал, а еще лучше мучил некий вопрос, на который вы не можете найти ответа. И книга должна стать поиском ответа на этот вопрос или исследованием интересующей вас темы. Помните, как в прежние времена перед барчуком сажали голодного крестьянского мальчика, чтобы тот своим жадным урчанием пробудил в дворянчике аппетит? Писатель и есть этот крестьянский мальчик, а читатель - барчук. Ешьте вашу кашу так, чтобы у него тоже слюнки потекли.
Ваши персонажи изначально создаются вами из подсознания или это прототипы конкретных людей?
По-разному бывает. В последнее время я часто краду персонажей из сериалов, которые смотрю тоннами. В этом жанре сейчас собрались самые талантливые творцы. Когда я краду персонажа, я переделываю его по-своему – никто никогда не узнает. Потому что обычно это какая-то одна черта, показавшаяся мне интересной. Или даже жест, взгляд, улыбка. Некая живая искра, которая пробуждает во мне реакцию. А иногда герой получается из лица, которое я увидел на картине в музее. Из фамилии на надгробье. Из человека, которого я рассматривал в гостях или даже в метро. Мимо писателя ходить опасно. Он как хамелеон, ловящий языком муху. Цап! – и вы попали в роман.
Остались ли у вас близкие или друзья, поддерживающие вторжение в Украину? Пытаетесь ли вы их переубедить?
Ну, если считать близкими моих читателей (а они мне точно не чужие), то много. И да, пытаюсь переубедить как могу. Каждым публичным выступлением, каждой публичной репликой. Иногда, судя по приходящим письмам, удается. Что же до личных знакомых, то у меня среди них zомбированных нет. Слава богу, все нормальные.
