ПОЗДНЕЕ ОТКРЫТИЕ

В новом году у нас на сайте появятся всякие новые штуки. В том числе подготовленные мной. Я в последние годы увлекаюсь знаками судьбы, предзнаменованиями и случайными неслучайностями. Не то чтобы я в это верил, нет, но если предзнаменование хорошее, радуюсь, а если еще и красивое, то тем более.

Есть такие популярные в интернете жанры: «Цитата дня» и «Стихотворение дня». Меня тут не устраивают три вещи.

Во-первых, что кто-то решает за меня, с какой цитатой и каким стихотворением я проживу день.

Во-вторых, люди разные, и проблемы у них тоже разные, а девиз или стих для всех один и тот же.

В-третьих, сами цитаты и стихотворения нередко заставляют меня морщиться.

Вот я и решил всё это исправить. Цитаты и стихотворения я собрал сам, по собственному вкусу. Обещаю, там будет драгоценность к драгоценности.

А еще я хочу, чтобы это было гаданием, чем-то вроде игры с судьбой. Допустим, крутите вы утром рулетку и получаете знак, адресованный персонально вам. Это будет ваша личная цитата на день. И ваше личное стихотворение.

Работа по составлению поэтического ресурса очень приятная, а к тому же еще и образовывающая. Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь. Я тоже. И теперь, прочитав сотни поэтических книг, я вижу, что в моем культурном багаже были огромные прорехи или, того хуже, что я каких-то поэтов переоценивал, а каких-то недооценивал.

И главное мое открытие – Александр Кушнер. Много лет назад один сноб, которого я тогда держал за литературного авторитета, снисходительно сказал: «А-а, поэт Скушнер, бледная тень великого Иосифа». И я, невежда, так к поэзии А.К. потом и относился. Просто не читал.

А сейчас открыл первый же сборник – и не мог оторваться. Господи, какой поэт! И какие стихи!

У меня в моем «рулеточном» сборнике, где представлены сто семьдесят авторов, Кушнера будет много, и всё самого высшего качества.

Но два нижеприведенных стихотворения, которые произвели на меня сильное впечатление, я включать не стал, потому что «Стихотворение дня» не должно быть траурным. А такие стихи с утра пораньше настроение не поднимут.

Первое стихотворение, совершенно волшебное, – про смерть.

Но и в самом легком дне,
Самом тихом, незаметном,
Смерть, как зернышко на дне,
Светит блеском разноцветным.
В рощу, в поле, в свежий сад,
Злей хвоща и молочая,
Проникает острый яд,
Сердце тайно обжигая.

Словно кто-то за кустом,
За сараем, за буфетом
Держит перстень над вином
С монограммой и секретом.
Как черна его спина!
Как блестит на перстне солнце!
Но без этого зерна
Вкус не тот, вино не пьется.

А вот это – фактически мой «Семейный альбом», только длиной не в тридцать тысяч строчек, а в тридцать. Весь российский двадцатый век.

Н. В. была смешливою моей
подругой гимназической (в двадцатом
она, эс-эр, погибла), вместе с ней
мы, помню, шли весенним Петроградом
в семнадцатом и встретили К. М.,
бегущего на частные уроки,
он нравился нам взрослостью и тем,
что беден был (повешен в Таганроге),
а Надя Ц. ждала нас у ворот
на Ковенском, откуда было близко
до цирка Чинизелли, где в тот год
шли митинги (погибла как троцкистка),
тогда она дружила с Колей У.,
который не политику, а пенье
любил (он в горло ранен был в Крыму,
попал в Париж, погиб в Сопротивленье),
нас Коля вместо митинга зазвал
к себе домой, высокое на диво
окно смотрело прямо на канал,
сестра его (умершая от тифа)
Ахматову читала наизусть,
а Боря К. смешил нас до упаду,
в глазах своих такую пряча грусть,
как будто он предвидел смерть в блокаду,
и до сих пор я помню тот закат,
жемчужный блеск уснувшего квартала,
потом за мной зашел мой старший брат
(расстрелянный в тридцать седьмом),
светало…