Издательство BAbookДмитрий Губин. Германия, где я теперь живу
Дорогие читатели!
Мы продолжаем публиковать книгу Дмитрия Губина «Германия, где я теперь живу». Книга будет публиковаться долго, больше месяца. Напомним, что эту рубрику мы специально сделали для российских читателей, которые лишены возможности покупать хорошие книжки хороших авторов. Приходите каждый день, читайте небольшими порциями совершенно бесплатно. А у кого есть возможность купить книгу полностью – вам повезло больше, потому что вы можете купить эту книгу еще и в аудиоверсии. Книгу совершенно замечательно прочитал сам автор.
Читайте, слушайте, с нетерпением ждем ваши комментарии!
Редакция Книжного клуба Бабук
В Аугсбурге, как и в большинстве немецких городов, — острый дефицит жилья. Я уже рассказывал, как выглядит съем квартиры: это не ты выбираешь жилье, а квартира (в лице владельца) выбирает жильца. Среди десятков страждущих. Разборчивая, хм, невеста.
Одна из причин аугсбургского жилищного дефицита — фактический запрет многоэтажного строительства. Все новые дома в Аугсбурге — в три-пять этажей[1]. Что любопытно, в городе нет ни комитета по архитектуре, ни главного архитектора. Любой проект утверждают на собираемой именно для него комиссии, в которую могут входить и социологи, и психологи. В 1970-х город поэкспериментировал с высотным строительством и обжегся. Местная пародия на московский Новый Арбат по имени «Швабский центр» (три 20-этажных параллелепипеда на общем стилобате с во что попало застекленными лоджиями) размазывает по окрестному пейзажу такую тоску, что становишься сторонником эвтаназии. Слава у места дурная. Велосипед у «Швабского центра» на ночь лучше не оставлять.
Именно социологи выяснили, что в домах выше 5 этажей у жильцов возникает чувство отчуждения: дом перестает казаться своим. Отсюда — криминал, депрессия, разобщенность. Современный же урбанизм подразумевает идею социализации, то есть вовлечения разрозненных индивидуумов в общую жизнь. Поэтому поощряется все, что способствует коммуникации. Игровые площадки, скверы, пляжи, биргартены с общими скамьями...
Моя знакомая жила одно время в доме, принадлежавшем когда-то монастырю. Проведенная реконструкция не смогла избавить планировку от маленьких комнат-келий. Однако в компенсацию на этажах были сделаны огромные общие пространства-лобби, где хватало места для совместных трапез с гостями и соседями. На одном таком общем ужине (к семье знакомой присоединилась старушка-соседка, в прочее время с удовольствием присматривавшая за детьми жильцов) я побывал.
А под нашими с Вольфгангом окнами — на бывшей фабричной территории — имеется местечко, где под каштанами разбит садик с гамаками и местом для костра. Пару раз в неделю в садике торгуют пивом и вином, а мясо можно принести с собой и пожарить на общей жаровне.
В итоге в 300-тысячном городе жизнь протекает как на даче. Соседи с последнего этажа ужинают на балконе, соседка с первого этажа высаживает на участке рассаду... Ах да: нередко к квартирам на первом этаже прилагается и земля. Где-то — клочок, а где-то и сотня квадратных метров: хватает на сад-огород, надувной бассейн и площадку для гриля.
При таком жизнеустройстве город и правда ощущаешь своим собственным.
Но больше всего новые принципы современного городского устройства заметны в новостройках. В принципе, я сам в таком районе живу. Хотя раньше был уверен, что жить можно и нужно исключительно в историческом центре. Старые камни — это всегда история, и одно ощущение, что ты ходишь по исторической декорации, резко поднимает качество жизни. Но оказывается, высокое качество жизни могут обеспечивать и современные градостроительные принципы. Ниже я попробую их описать. А если есть желание увидеть новые кварталы своими глазами, то на youtube-канале «Губин ON AIR» выложен снятый мною про аугсбургские «Черемушки» фильм[2].
1. Первый принцип я уже вскользь упомянул: новый район — это часть природы со всей ее флорой и фауной. То есть город больше не отвоеванный у планеты кусок, закатанный в асфальт, а — часть мира. В моих «Черемушках», например, жужжат пчелы на паре пасек, хотя это отнюдь не городская окраина: до ратуши пешком минут 20. Из-за пчел некоторые газоны больше не выкашивают, оставляя цветущими лугами с медоносами. В моду это вошло, когда популяция пчел в Германии начала угрожающе сокращаться: ответственность горожанина — пчел спасти.
2. Еще один принцип состоит в том, что новостройка должна вписываться не просто в природу, но в конкретный ландшафт. Особенность Аугсбурга — его водная система, входящая в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Когда-то примерно 30 рек, речушек, ручьев и каналов обслуживали местное текстильное производство. Потом фабрики закрылись, но потерявшие производственный смысл ручьи и каналы никто засыпать не стал. Через ближайшую ко мне новостройку протекают два ручья. Их уложили в бетонные короба, сделали набережные. Один дом построили прямо над ручьем. Он пропускает его сквозь себя — почти как американский «Дом над водопадом» архитектора Фрэнка Ллойда Райта.
3. Хотя квартал с «домом над ручьем» тянет по российским представлениям на «элитную застройку» (да так оно и есть), на входе-въезде — ни ворот, ни шлагбаумов, ни охраны. Я сквозь эту новостройку частенько срезаю путь. Закрыты от посторонних только подъезды. Не буду врать и утверждать, что все немецкие жилые комплексы так устроены. Порой тебя встречает табличка, что дальше начинается частная территория. Но, опять же — табличка, а не охрана, главный смысл которой тот же, что и у ливрейных лакеев, некогда стоявших на запятках карет: демонстрировать, насколько их хозяин важен и богат. Жеманного чванства нуворишей в Германии я не замечал.
4. На четвертое место я поставлю то, что на русском канцелярите[3] называется «озеленением территории». По счастью, в Германии садовники занимаются не «озеленением», а превращением городов в сады, причем уникальные. Например, рядом с «домом над ручьем» одно дерево растет вообще посреди пешеходного моста! В новых районах садовники соревнуются в мастерстве, то высаживая экзотические породы, а то сочетая, скажем, ковыли, осоку и миндаль. Когда говорят об искусстве садов, обычно вспоминают Англию, Францию, Японию. Но в этот отряд входит и Германия. Причем я говорю даже не о ботанических садах, которые неожиданно могут обнаружиться — и потрясти! — в каком-нибудь мусипусичном городочке типа Райна на реке Лех (население — 9238 человек). А именно о рядовом городском «озеленении».
5. Для знакомства со следующей особенностью немецких новостроек придется забраться на крышу. Увы, поклонники романтической черепицы и крутых скатов будут разочарованы. Крыши новых домов в Германии — почти всегда плоские. Там либо разбиты газоны (дополнительная теплоизоляция уменьшает расходы на эксплуатацию). Либо устроены террасы. Либо (и это случается все чаще) там установлены ряды солнечных батарей, чтобы электро-BMW в подземном гараже был всегда подзаряжен. К слову, под землю спуститься вообще интересно. В 2022 году 57% новых жилых домов в Германии были оснащены геотермальными системами обогрева или воздушными тепловыми насосами.
Ну, а дальше в рядовой немецкой новостройке мы найдем еще много чего примечательного: и непременные подземные гаражи, и непременные балконы, и непременные детские площадки, для которых исключены типовые проекты — только индивидуальные. Тут, как и с самими домами: никаких «типовых серий», и если в пределах одного квартала у домов общее архитектурное ядро, то корпус от корпуса все равно будет отличаться. Добавлю еще, что в немецкие представления о стандартах жилья непременно входят: простор (квартира с одной спальней для бездетных – обычно не меньше 50 метров), батареи с термостатами, кладовка в подвале, окно в ванной и защелкивающаяся при закрывании входная дверь. Если захлопнул, забыв дома ключи — будь готов выложить круглую сумму слесарю (подозреваю, существование этой крайне неудобной системы лоббируется образованной еще в Средневековье гильдией ключных дел мастеров).
А вот вентиляционных шахт на кухне или в ванной новой квартиры может и не оказаться: ну, есть же окна, зачем что-то еще? Это поначалу вызывает оторопь, но потом привыкаешь: достоинства перевешивают странности.
1. Ограничение высотности варьируется от города к городу (в Берлине, например, не строят дома выше 22 метров: исторически лишь на такую высоту доставали пожарные лестницы), но общим правилом для всей Германии является то, что проблемы с жильем не решаются за счет строительства «человейников».
2. На канале «Губин ON AIR» его можно найти в плей-листе «На вписке в Германии».
3. Это не плевок в сторону России. В немецком языке есть целая россыпь слов, обозначающих мертвенный язык чиновников: Amtssprache, Behördensprache, Kanzleideutsch, Staatssprache, Verwaltungssprache…
Купить электронную книгу целиком
Купить аудиокнигу
