Издательство BAbookМОСКВА – СИНЬЦЗИН
Операция «Маки-мираж»
Это была самая успешная операция советских спецслужб — пока ее не раскрыл японцам перебежчик Люшков.
В тридцатые годы главным врагом Советского Союза была стремительно милитаризировавшаяся Япония, действительно представлявшая для слаборазвитой восточной части СССР большую опасность. Силы были несопоставимы. С одной стороны — прекрасно оснащенная и обученная Квантунская армия, с другой — разбросанные вдоль длинной границы слабые, недоукомплектованные техникой гарнизоны Красной Армии плюс неразвитая инфраструктура, малочисленное население и почти полное отсутствие промышленной базы.
Ситуация стала критической после того как японцы оккупировали Маньчжурию.
Советское государство в спешном порядке строило новые города, проводило железные дороги, развивало «движение дальневосточников», укрепило Тихоокеанский флот, а НКВД бросила все силы на то, чтобы оттянуть момент японского вторжения (оно казалось неотвратимым) при помощи гигантской, сложно устроенной дезинформации, получившей странное название «Маки-мираж».
Сотрудники НКВД, участники операции
Во многих источниках говорится, что первоначально операция называлась «Макаки» (так еще со времен русско-японской войны обзывали японцев), но полагаю, что это позднейшие фантазии. По-японски слово «маки» — это нечто завернутое в слои, а среди разработчиков и активных участников операции было много этнических корейцев и китайцев, очень хорошо знавших японский язык.
«Слоев» у операции было три.
Во-первых, шпионский. Этнические корейцы и китайцы, пройдя спецподготовку, массово забрасывались на вражескую территорию для сбора сведений, диверсий и инфильтрации. Всего было задействовано около 1200 таких агентов.
Во-вторых, контрразведывательный. Японская спецслужба, та же «Организация Доихары», тоже переправляла через границу своих китайцев и корейцев, а также русских (белых). НКВД выловило 200 шпионов, хотя сколько из них было настоящих, а сколько оговоривших себя под пытками — бог весть.
В-третьих, собственно «миражный». Эта часть операции, «Харбинская линия», строилась на работе двойных агентов, через которых японцам передавались сверхсекретные документы об обороне Дальнего Востока. Подлинные сведения, которые можно проверить, и искусно составленная «липа» были виртуозно перемешаны. Силы и технические возможности Красной Армии завышались, чтобы японцы считали свои ресурсы недостаточными и продолжали их накапливать, откладывая нападение. Так длилось год за годом, а советская оборона тем временем понемногу укреплялась.
Но измена Люшкова сорвала операцию. Узнав правду, командование Квантунской армии перешло от шпионско-диверсионной деятельности к «разведке боем».
Столкновения у озера Хасан летом 1938 года подтвердили истинность люшковской информации. Красная Армия оказалась существенно слабее, чем думали в Синьцзине. На следующий год, у реки Халхин-Гол, японцы провели более масштабную операцию, которая в случае успеха должна была перейти в настоящую большую войну. Но советскими войсками командовал комдив Георгий Жуков, который впервые проявил тогда свои выдающиеся полководческие способности. Получив неожиданно сильный отпор, японцы опять изменили свою оценку Красной Армии, и произошло это в тот самый момент, когда в Токио шла дискуссия, куда направить удар — на запад, против СССР, или на восток, против США. После Халхин-Гола партия «адмиралов», сторонников Тихоокеанской войны взяла верх.
Однако бегство Люшкова привело к тому, что тщательно выстроенная разведывательно-контрразведывательная система дальневосточного управления НКВД была разрушена. У Фриновского появился отличный повод пересажать всех «людей Люшкова» и поставить собственных назначенцев, которые должны были ему пригодиться на должности наркомвоенмора.
