МОЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ ПРЕМИЯ. АЛЕКСАНДР ЭТКИНД

КОГДА ЗЛО ПРОИГРАЕТ

Культуролог Александр Эткинд предваряет свою книгу «Россия против современности» (Рига: Überbau. Перевод с английского «Мастерская литературного перевода Д. Симановского». 2024) словами о том, что эта «резкая и компактная книга о быстрой и компактной современности, а также о ее напыщенных и архаичных врагах <…> скорее памфлет, чем трактат. Легкость подачи должна компенсировать тяжесть поднятых здесь тем. Ничто не разгоняет туман лучше войны. Сложность процветает в мирное время — война вносит ясность». 

Все эти качества книге Александра Эткинда присущи. Но за ними проступает одна важная и, может быть, главная  ее черта: эта книга работает на манер калейдоскопа - от небольшого поворота меняется картина, которую видит смотрящий в него. Элементы остаются прежними, но в неожиданном сочетании, и это создает возможность неожиданного же взгляда. 

Таким неожиданным взглядом является мнение автора о том, что российское нападение на Украину - это не просто война против украинской нации, государственности и культуры. «В более широком смысле она направлена против всего современного мира — экологического сознания, глобального энергоперехода и цифровой работы».

Не случайно одна из первых глав посвящена петрократии. Отличительной ее чертой является огромная диспропорция между  небольшим трудом, за счет которого производится гигантский капитал. Так, в России добычей нефти и газа был занят 1% населения. При этом нефтегазовая отрасль обеспечивала больше половины бюджета огромной страны. Между тем для внутреннего прогресса необходимо, чтобы государство зависело от труда своих граждан. 

«Основатели политической экономии работали в аграрной Европе на заре промышленной революции. Они полагали, что зависимость богатства нации от труда граждан — очевидная и вечная истина. Это оказалось не так. Если природные ресурсы принадлежат государству, а у общества нет к ним доступа, стороны не станут равновесными игроками», - пишет Александр Эткинд. 

Результатом такого дисбаланса становится паразитическое государство - «политический институт, который поддерживает атрибуты государства, но не выполняет его функции. Вместо старого доброго «прогресса», идеала классических империй, мы видим триумф архаичных убеждений, демодернизацию и упадок. Граждане не являются источником национального богатства, и им остается только принимать подачки от государства. Здравоохранение и образование не оказывают особого влияния на экономику. По словам Ханны Арендт, население становится излишним. Причина социальной деградации не в намеренном уничтожении граждан — столь трудной задачи никто себе не ставит. Причина в привычном пренебрежении со стороны государства и в беспомощности граждан, которые тоже выучили уроки истории». 

Архаичная петрократия, при которой вместо труда всего населения и производства им общественного продукта происходит добыча ископаемых, - стала главным кремлевским секретом существования страны при Путине. И эта архаичность пронизала в путинском государстве буквально всё - от системы управления до системы здравоохранения и образования. (В высшем образовании к ней на равных добавился еще и плагиат). 

Из научной теории Егора Гайдара о том, что СССР был похоронен обвалом цен на нефть, путинские конспирологи «двинулись к магическим измышлениям о глобальном заговоре с целью уничтожения России. В 2015-м директор ФСБ Николай Патрушев обвинил администрацию Обамы в разжигании украинского кризиса. Целью американцев, по его словам, был захват природных богатств Сибири, о чем Патрушеву стало известно, поскольку ФСБ читала мысли членов правительства США». Вообразить, что в современном мире у стран и их лидеров могут быть другие приоритеты, нежели извлечение чего-то из земли и обмен извлеченного на предметы потребления, - мыслители такого уровня не могли. Например, руководитель путинской администрации Антон Вайно полагал, что существует некий загадочный прибор нооскоп, который подключается к сознанию человечества и регистрирует изменения в биосфере. 

Анализу деятельности путинской так называемой элиты посвящена в книге Александра Эткинда отдельная глава. Нижайший уровень этой «элиты» объясняется, на его взгляд, даже не ее личными моральными и интеллектуальными качествами, а тем же, чем и стремительный, беспрецедентный рост в России неравенства, какого не знала мировая история. «Дело было в петрократии: необычно сильное социальное расслоение характерно для любого государства, экспортирующего природные ресурсы. <…> Как писал Энтони Гидденс, «история нефти — это история империализма под той или иной маской». Россия масок не надевает. Небывалое сочетание незаработанного богатства, которое давало ископаемое топливо, и незаслуженной безопасности, которую давало ядерное оружие, породило беспрецедентно неопытную и самоуверенную элиту. В мирное время провалы этих людей скрывал пузырь экономического роста и фальсификация выборов. Война обнажила их некомпетентность, немощность и наглость».

От этого страшно пострадала в путинское правление традиционно значимая для России сфера публичной жизни, и автор подробно анализирует ее развал. Искусство, интернет, новые медиа, университеты - все разъедала эта ржавчина. Когда же некоторые независимые университеты, созданные на частные деньги (в основном при поддержке Джорджа Сороса), ухитрились превратиться в современные научные центры, получающие иностранные гранты для значимых научных программ, привлекающие зарубежных профессоров и выпускающие ученых, которые затем начинали преподавать во всем мире, - у них сразу же «возникли проблемы с властями, которые использовали их как полигон для своей быстро, как паника, росшей ненависти к интеллектуалам».

Отдельно и особо Александр Эткинд считает необходимым сказать: 

«Но путинская элита наткнулась на неожиданное препятствие, которое не изменило ее вкусов, но повлияло на планы. Имя этому препятствию — Алексей Навальный. Навальный воплощал собой все, чего недоставало путинской клике: смелость, харизму и понимание современного мира. Даже из колонии строгого режима Навальный заставлял мир слышать свои слова. Упрекая Россию за «бесконечный цикл самовозрождающегося имперского авторитаризма», он определил «ревность к Украине» как движущую силу путинской войны. Он был прав в своих диагнозах, что на фоне систематических ошибок большинства «экспертов» было редким успехом. Однако выбранные им формы лечения российской болезни не слишком помогли стране». 

У страны же, по словам Александра Эткинда, «цинизм вместо меритократии, беспомощность вместо достоинства, покорность вместо моральной автономии — таким оказался выбор миллионов, выросших при Путине. Специфически российское сочетание изобилия природных ресурсов и тяжкого травматического опыта вызвало чувство всемогущества, как если бы весь мир крутился вокруг России».

Ко всему этому добавилась демографическая катастрофа. Поскольку она происходила в мирное время, западные ученые считали ее следствием разрушения советской системы здравоохранения. Однако путинское правление позволило понять, что «не конец холодной войны привел к депопуляции в России, а дегенерация России привела к новой войне». 

Об этом Александр Эткинд пишет:

«Саморазрушение России было обусловлено множеством причин, и каждая из них заслуживает отдельного изучения. Теология учит, что разные грехи автономны, ни один из них не является следствием другого: алчность не производна от гнева, и оба отличны от чревоугодия. Так и тирания — политический порок, который не сводится к другим видам зла. Путинизм был злом множественным, и одного простого объяснения тут недостаточно. Дойдя до мыслимого предела, это зло нашло наконец себе возмездие в Украине. Тиран помудрее постарался бы отсрочить свой неминуемый конец на пару лет, если не десятилетий. Но Путин и его люди — нетерпеливыe, скучавшиe и дичавшие — сами стали главным немезисом путинизма».

И что дальше? Что будет со страной, которая «называется федерацией, как Германия или Швейцария, но ведет себя как империя в эпоху упадка»? 

Невозможно сбрасывать со счетов главное: «Эпоха изменения климата и цифровой работы — антропоцен — поставила российскую торговлю нефтью и газом перед смертельной угрозой. <…> Ответ расстроит многих, - пишет автор, - но он очевиден. Я не призываю к развалу Российской Федерации — я предупреждаю о нем. Это не одно и то же. Даже тем, кто желает полной победы Украине и ждет международного суда над российскими лидерами, непросто принять, что русско-украинская война предвещает развал страны». 

Александр Эткинд не считает, что процесс пройдет безболезненно, и не минимизирует опасности. Однако, по его мнению, при всех этнических конфликтах, страны, которые образуются на месте российской империи, расцветут, потому что избавятся от двойного проклятия - нефти и оружия. 

В начале книги «Россия против современности» Александр Эткинд предупредил, что он решил использовать для ее написания прошедшее время - как если бы победа Украины и распад российской империи (ни в том ни в другом он не сомневается) уже произошли. Таким «прошедшим временем» книга и завершается: 

«Что ж, поражение есть поражение. Надо двигаться дальше. Но вначале им пришлось выплатить колоссальные репарации за ущерб, нанесенный соседней стране, и на это ушли последние резервы. По всей Федерации росло небывалое недовольство. <…> Постепенно, не сразу, там научились выживать и защищаться самостоятельно. Кто-то продавал брошенный Федерацией лом, но постепенно все нашли способы заработка: одни торговали зерном, другие — машинами; кто-то обучал студентов, кто-то зарабатывал туризмом. <…> После распада Федерации народы сами решали, каким странам появиться на карте. <…> Худшее уже случилось, и все чувствовали облегчение. Ничего хуже, чем ядерные угрозы Федерации, тотальный шантаж и спровоцированный ею голод, случиться уже не могло. Новые государства были разными: одни демократическими, другие авторитарными. Их крупные соседи стали их главными партнерами по торговле и безопасности. Появились новые трения и дилеммы. Станет ли Сибирь для Китая важнее Тайваня? Будет ли Восточная Пруссия жизнеспособным государством или объединится с одним из соседей? Как бедные и перенаселенные республики Кавказа смогут обеспечить себя? И как разделить бремя репараций Украине между наследниками, не признающими родства? Восстановление после жуткой войны, создание новой государственности, преодоление травм не происходит мгновенно. Но народы бывшей Федерации научились существовать самостоятельно. История продолжила свой ход, и мировое сообщество признало перемены. Новый Евразийский договор завершил работу, начатую в Версале столетием раньше. От Украины до Монголии соседи новых независимых стран были посредниками в переговорах. Не обошлось и без участия более успешных федераций — Европейского Союза и Соединенных Штатов. Новые страны с отвращением вспоминали свой долгий период рабства в РФ. Но больше всего они были благодарны стране, которая выиграла войну».