НКВД СССР

Создано единое карательное ведомство: Народный комиссариат внутренних дел СССР, где служат и милиционеры, и чекисты. Для наркома введут полицейское маршальское звание.

Заключая в 1922 году договор об образовании СССР, внутренние дела отнесли к ведению союзных республик. При «партийном руководстве» любым госорганом Кремль, когда ему надо, конечно, вмешивался в работу всех НКВД, но всесоюзной ведомственной вертикали не существует. Наследник ЧК — Объединенное государственное политическое управление, ОГПУ — напротив, орган всего СССР. Спецслужба гораздо важнее милиции, и по секретному постановлению 1930 г. уже прямо руководит и ею, и уголовным розыском. Теперь все вместе: в гигантское НКВД входят ГУГБ (Главное управление госбезопасности) с разведкой, контрразведкой, политическим сыском и проч., главки милиции, пожарных, пограничников, лагерей. Наркомом назначен огэпэушник Генрих Ягода, он же — начальник ГУГБ. После двух поляков — Феликса Дзержинского и Вацлава Менжинского — обер-чекистом стал еврей. Ягода состоит в родстве с Яковом Свердловым, официальным главой государства сразу после революции. В 1935-м одним указом учредят звание генерального комиссара госбезопасности и присвоят его Ягоде. Это соответствует введенному тогда же в армии чину маршала (см. 1935).

В руководство ЧК Ягода выдвинулся еще при ее основателе Дзержинском. Когда спецслужбу преобразовали в ОГПУ, возглавляемое Менжинским, Ягода — его правая рука. Готовил главные лжедела «раннерепрессивного» периода: Промпартия, Шахтинский процесс, Союзное бюро меньшевиков. Первый концлагерь, на Соловках, основали в 1923-м, во времена Дзержинского, но ГУЛаг как структура создан Ягодой и его сподвижниками. Менжинский тяжело болен, ОГПУ руководит первый заместитель председателя, и на последнем шлюзе Беломорканала (см. 1933) ставят огромную пятиконечную звезду с бюстом Ягоды внутри. Уже после смерти Менжинского и образования НКВД комиссия Политбюро признает «нарушения социалистической законности» в одном из последних громких дел ОГПУ — о казненных японских шпионах в Наркомате земледелия. Но с конца года, с убийства Кирова (см. 1934), подобные ревизии прекратятся.

При новой волне террора Сталину придется Ягоду поправлять — недостаточно радикален, плохо увязывает материалы следствия с политическими задачами. После Первого московского процесса (см. 1936) генкомиссара уберут из НКВД (см. «Ежов», 1936), а потом арестуют и расстреляют (см. «Большой террор», 1937).