НАУЧНАЯ ЭТИЧНОСТЬ, или ФАРАДЕЙ

Сегодня вспоминаем еще одного совершенно замечательного человека, Майкла Фарадея (1791 – 1867). 

С легкой руки Пушкина много копий сломано в дискуссиях, совместны ли гений и злодейство. Мнения разделились. Но никто  не станет спорить, что те, в ком гений соединен с прекрасными личными качествами – это самые лучшие люди на свете.

Именно таким был Фарадей. Он сделал множество эпохальных научных открытий, в которых я мало что смыслю – верю на слово, что это был великий физик. Отношусь с глубоким почтением и к электромагнитным волнам, и к индукции, и к диамагнетизму, и к электролизу (это всё его открытия). Но жизнь Фарадея трогает меня иными свершениями.

Подобно российскому доктору Гаазу, Фарадей «спешил делать добро». Он принадлежал к секте протестантов-сандеманианцев, которые отвергают земные соблазны и требуют от членов общины интенсивной духовной жизни. Так жил и Фарадей. Он отказывался от почестей, не признавал богатства, и это бы ладно – мало ли в девятнадцатом веке было религиозных аскетов и богоугодников. Но Фарадей заложил основы научной этики, а это уже тема весьма современная и сверхактуальная.

Первые попытки защиты окружающей среды, отказ участвовать в разработке химического оружия (в 1854 году!), исследование условий труда шахтеров – вот не научные, а гуманитарные заслуги Фарадея.

Он всю жизнь работал и умер – 25 августа 1867 года – в инвалидном кресле, за письменным столом, в читальном зале лондонского клуба «Этенеум». Здесь чтут память Фарадея, который долгие годы был секретарем клуба. 

Полтора века спустя я тоже стал членом этого клуба - отсюда и мой интерес к Фарадею. Когда прихожу в библиотеку полистать старую периодику, всякий раз замираю перед креслом и думаю: отсюда улетел в иные миры добрый гений.