Леонид ПарфёновУбит Войков
Вновь покушение на советского дипломата за границей: в Варшаве застрелен посланник в Польше Петр Войков. В СССР пропаганда связывает убийство с угрозой скорой войны.
Уроженец Крыма, Войков смолоду примкнул к большевикам, участвовал в покушениях на ялтинских полицмейстера и градоначальника. В эмиграции учился в университетах Женевы и Парижа. После революции входил в Уральский совет, который принимал решение о расстреле царской семьи, — этой своей ролью Войков гордился. Далее служил в Наркомате внешней торговли, и оттуда его хотели отправить полпредом в Канаду. Однако именно из-за цареубийства Войкова там принимать отказались. Поляки по началу тоже возражали, но потом с кандидатурой посланника согласились.
Утром 7 июня 1927-го Войков приехал на центральный вокзал Варшавы, чтобы встретить коллегу: выдворенный из Великобритании (см. 1927) посланник СССР Розенгольц делал здесь пересадку по дороге в Москву. Дипломаты выпили кофе в буфете и вышли на перрон к московскому поезду. Вдруг неизвестный молодой человек достал из кармана пистолет и стал стрелять в Войкова. Посланник побежал. Он тоже был вооружен и, оглядываясь, открыл ответный огонь. Через несколько шагов раненый Войков рухнул на руки спешившему навстречу полицейскому. Нападавший бросил оружие и сдался. Ранен он не был. Войков вскоре умрет в больнице.
Убийца, 19-летний Борис Коверда, студент русско-белорусского происхождения, заявит: я отомстил за Россию. Его семья некоторое время жила в Самаре и там насмотрелась на красный террор. Вернувшись в родной Вильно (город с 1922 года находится в Польше), подросток читал антибольшевистскую эмигрантскую прессу. Коверда хотел поехать в СССР, чтобы бороться с коммунистическим строем, но советское консульство в Варшаве не дало ему визу. Тогда возник план покушения на главу дипмиссии: подка рауливать Войкова у ежедневного поезда на Москву — в газетах писали, что посланник вскоре отправится домой. Старый маузер был по дешевке куплен с рук — в послевоенной Польше осталось много оружия у частных лиц. О причастности своей жертвы к гибели Романовых Коверда не знал. Суд заключит, что убийца действовал один, и приговорит Коверду к бессрочным каторжным работам, через десять лет его освободят по амнистии.
Русское зарубежье (см. 1922) славит своего нового героя:
Борис Коверда выступил против большевиков во имя поруганной родины, во имя той России, которая была и будет вновь.
Знаменитый дореволюционный поэт Константин Бальмонт, ныне живущий во Франции, пишет стихотворение «Люба мне буква “Ка”» — в честь Каплан, стрелявшей в Ленина (см. 1918), Канегиссера, убившего Урицкого (см. 1918), Конради, убийцы Воровского (см. 1923), и Коверды. Советская пресса заявляет, что Войков пал жертвой «белогвардейского заговора» и «империалистических агентов». Посланника хоронят на Красной площади у Кремлевской стены. В контексте кампании военной угрозы (см. 1927) Ста лин говорит про «выстрелы в Сараеве» — мол, как из-за гибели эрцгерцога началась Первая мировая, так теперь убийство Войкова тоже будет поводом к войне. Варшавское покушение как «удар, направленный в нас» упомянуто даже в декларации митрополита Сергия (см. 1927). В отместку за Войкова в Москве казнят 20 представителей бывшей знати.
В послесоветское время много лет продлятся споры о названии станции московского метро «Войковская». По мнению сторонников переименования, недопустимо увековечивать «имя палача». Российская компартия назовет Войкова «героем Страны Советов». Следствие по делу о гибели семьи Романовых (см. «Царские похороны», 1998) установит, что буквально цареубийцей Войков не был: он голосовал за казнь и, как химик по образованию, обеспечил расстрельную команду серной кислотой, чтобы обезобразить трупы и затруднить их опознание.
Станция свое название сохранит.
